Материалы VII-й Международной социологической Грушинской конференции

«Навстречу будущему. Прогнозирование в социологических исследованиях»

15-16 марта 2017 г.

стр. 1275-1278

Технологический образ будущего создается технологическими компаниями, и поэтому я не волнуюсь за то, что он будет реализован, ведь эти компании зарабатывают на нем деньги. Он может реализоваться чуть раньше или чуть позже. Может быть в США, и как следствие, Кремниевой Долине, будет введен запрет на все исследования, мало ли кто придет к власти… Но это лишь замедлит развитие технологий. В мире найдется место — будь то «пиратская» Исландия (премьер-министр страны — из Пиратской партии) или незаконный биоофшор на маленьком острове в Тихом Океане. «Геометрия Лобачевского» была открыта почти одновременно Карлом Гауссом и Яношом Бойяи, потому что все читали примерно в одно и то же время одни и те же книги и примерно с одной и той же скоростью думали. Сейчас мир гораздо более связанный, чем во времена Лобачевского: как только выходит препринт статьи, ее может прочитать весь мир, этому миру еще и в e-mail рассылку ее вставят. Наука международная и открытая. Поэтому, если какая-то компания или научная группа создает некоторую технологию, то почти наверняка параллельно с ней работают еще несколько по всему миру. Вспомним хотя бы пример технологии CRISPR/Cas9, за патент на которую сейчас бьется несколько университетов. На это накладываются конкуренция и амбиции. Амбиции порой не только финансовые, не только желание славы, но и более глубинные.

Итак, образ технологического будущего более-менее ожидаем. Не стоит вопрос, будем ли мы там жить — будем. Вопрос в том, какие ценности мы заложим в нашу жизнь с этими технологиями, во взаимодействие с ними. Вспомним башни контроля сознания из романа «Обитаемый остров» братьев Стругацких. Как не допустить такого сценария применения нейротехнологий? Будет ли генно-модифицированный ребенок объектом издевательств сверстников в школе? Будет ли киборг поражен в правах, потому что он не такой, как все? Будем ли мы видеть кафе «только для полностью органических существ»? Моя гипотеза заключается в том, что ответы на эти вопросы лежат в большей степени не в области технологий, а в области гуманитарных инициатив («гуманитарных технологий», если хотите).

Раньше, чтобы навредить глобальной цивилизации, нужно было создать ядерное оружие, а это требовало сложных компетенций, многих лет НИОКР и огромных капиталовложений. Теперь такой вред можно нанести, например, редактированием генома вируса, и это не требует ни большого числа людей, ни денег, ни времени. Набор для редактирования генома комнатных растений вы можете купить себе или своему ребенку за 100 долларов. Это приводит к тому, что в разы больше игроков получают доступ к таким возможностям, а значит, нам придется научиться гораздо лучше договариваться. Доверять. Не стоит ли попробовать заменить риторику на кооперацию и доверие? «Качество, которое я хотел бы улучшить — это эмпатия, сочувствие. Она удерживает нас в состоянии мира и любви», — писал Стивен Хокинг.

Как можно было бы решить эти проблемы? Все мы, наверняка, замечали, что гораздо сложнее терпеть те неудобства, которые нам навязали извне, и гораздо проще — те, которые есть следствия наших собственных решений. Продолжая эту мысль, одним из вариантов решения этой проблемы является переход от отношения к будущему как к неизбежным обстоятельствам, изменениям (не важно — плохим или хорошим), которые нам навязываются, к отношению к будущему как к пространству нашей персональной ответственности, пространству творчества, недетерминированной системе.

Было бы целесообразно не только сформировать образ желаемого будущего, но и увидеть свою личную позицию в нем. К тому же, если продолжить уже существующие тренды, можно предположить, что уже при нашей жизни большая часть деятельностей будет передана роботам и ИИ, людям останется лишь создание смыслов самого высокого уровня, целеполагание и коммуникация. Люди без собственной повестки будут выдавливаться из общества (быть может, они будут получать, скажем, безусловный базовый доход, но только лишь финансовая независимость делает нас счастливыми?).

А вот с целеполаганием и собственной повесткой у нас проблемы — мы просто не готовы к такому будущему. Я люблю задавать людям вопрос — а что бы вы делали, если бы вам не нужно было зарабатывать деньги. Это очень сложный вопрос. Нас с детства учили «учись, или будешь голодать», «работай или будешь голодать». Как следствие, мы почти не можем выстроить проактивную позицию по отношению к миру. Наш мир — в большей степени мир наемных сотрудников, а не целеполагающих людей. У этого вопроса есть и следующий уровень сложности: а если все же я сам себе хозяин, то и вся ответственность на мне. Я смотрю сериалы дома после работы, а не помогаю детям в Африке не потому, что мне самому нужно работать и зарабатывать деньги, чтобы не умереть, а потому что это мой выбор, и мне нужно его принять, так ведь? Ну а дальше есть третий уровень сложности — а если все же менять мир, то как? Все дороги открыты, что выбрать? Это проблема «Буриданова осла».

Желаемый образ будущего для всех разный, конечно, но мне, например, хочется формировать будущее, включающее ценности: выживание и развитие человечества, свобода выбора, разнообразие, уважение к человеческому достоинству и другим. Но как нам совместить работу на все разные образы будущего? Тут стоило бы использовать принцип «свобода одного человека заканчивается там, где начинается свобода другого человека». И это нас подводит к идее о том, что не столько важны цели, идеалы, сколько методы, которыми мы к ним идем. Мораль идеалов приводит к тоталитаризму, мораль методов — к гуманизму. То есть важно, какие ценности и методы мы используем сейчас при прототипировании этого будущего. Наша жизнь сейчас перетекает в будущее таким образом, что мы этого и не замечаем.